Февральская встреча будет помниться тем, у кого есть чем помнить, неожиданной вьюгой непонимания, стужей неприятия того, чем начала встречу С Ф Турчина. А речь шла о том, что каждому их присутствующих должно бы быть известным: Об отношении к языку, на котором пишется то, что автор осмеливается называть стихами. Подготовка к созданию авторских буклетов (этим занимается куратор литературной гостиной), показал руководителю объединения и куратору такой низкий уровень владения грамматикой, лексическим богатством русского языка, что сделало разговор на эту тему актуальным. В чем беда?

Разросшееся объединение не дает возможности анализировать каждое читаемое произведение. Отсутствие текстов в руках слушателей способно ввести в заблуждение – звучит складно, значит, и написано добротно.

К несчастью, эти проблемы осложняются и тем, что, пиша о добре и любви к человечеству, несколько членов литературного объединения просто не знают, что это такое – любовь к человечеству, к его святыне – к речи. Отсюда слабость, лживость, лицемерие, которые можно воспринимать, как месть Русского языка лгущему. Еще проблема: Большинство ,как это ни странно, вообще ничего не читают. Отсюда нищета и обыденность речи, на которой они говорят о себе, обо всем, что на ум взбредет.

Следующее: неумение терпимо относиться к замечаниям, уважительным, но принципиальным, которые время от времени С.Ф.Турчина – таки решается делать. Несколько человек пишут на местном диалекте, коверкая слова, употребляя глаголы и существительные так, как им заблагорассудится. Даже те, чей поэтический опыт насчитывает всего пару лет, уже считают себя местными гениями, стоящими выше критики. И здесь интересная закономерность: Авторам не двадцать лет, но - далеко за сорок, за пятьдесят и даже – за шестьдесят. То есть надежды на то, что люди изменятся – ни-ка-кой.

Вот и вспыхнула агрессия в ответ на каждое слово С.Ф.Турчиной. А когда Четверкина попыталась объяснить детали проблемы отношения «поэтов» к русскому языку, Мастепанова, Гырлина, Стрелкова не постеснялись уничижительно говорить о том, что «мораль читать» им никто не имеет права. С.Ф.Турчина пыталась убедить в том, что морализаторство не такую форму и суть имеет. Зло, раздраженно, на глазах сбиваясь в стаю, выплескивали «протест» те, кому отдано столько времени, сил, терпения.

Клиника? Трудно сказать, точнее, смелости нет сказать, что это. Да и не велел Господь судить Его тварь. Один вывод: нет дружного коллектива, уже потому, что не все талантливы. Талантливым легко быть терпимыми к творчеству других. Души, формованные Константиновской реальностью, часто пугают, это надо признать. Большинство проблем будут решены, когда состав литературного объединения будет ограничен только откровенно талантливыми людьми, они получат членские билеты. Остальные будут просто гостями литературной гостиной, и все заботы об их творчестве уйдут сами собой из поля зрения руководителя объединения.

На этой встрече Четверкина Г М, прервав свой монолог, покинула зал. А Турчиной надо было вести заседание.

Штанько Н Л, Полубехина А, Хрипунова Валерия, Мась В.И, Ткач А И, Константинов А.И– художник и человек, пишущий стихи, Мастепанова О В, Стрелкова Л И, Гырлина Л В, Подолинная Е.Д. – все читали то, что написано было за прошедший месяц и то, что им хотелось прочесть из давних стихов.

Стихи Штанько Н Л такой болью наполнены, что хотелось защитить и поэта, и стихи от постоянно преследующей их беды.

Завершила встречу С Ф Турчина несколькими стихами. Поблагодарила присутствующих за творчество. А на улице ветер не утихал, как еще долго не утихнет в душе протест против бездарного, нахального злоупотребления кажущимся послушанием пишущему великого русского языка. И на душе было холодно. И в мыслях снова и снова возникал вопрос: А зачем тебе, С. Ф.Турчина, нужна эта неблагодарная попытка, длящаяся уже двадцать пять лет, сделать людей хотя бы чуть умней, добрей, человечней?

Холодно в феврале в городе, носящем женское имя Константиновка. Это – правда.