ИЮНЬ. ГОД ДВЕ ТЫСЯЧИ ПЯТНАДЦАТЫЙ С РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА
Там, за чертой
На «вороненый» ствол, курок
Ложились пальцы –
холоднее стали.
Поэтов нашу совесть –
оберег,
Мы равнодушно молча,
отпевали.
Они мешают безмятежно
жить,
Что после нас потоп
или затменье?
Там, за чертою «быть
или не быть»,
Исчезнет совесть –
сгинут поколенья.
2015г
***
Печален зов твоих прекрасных глаз,
Коснулась их тоска глубокой ночи.
И принесла вечерняя заря
Усталость бесконечных одиночеств.
Любовь придёт, и жаркий пламень слов
Растопит иней глаз твоих печальных.
Зажжёт она пылающий костёр
Душевных мук, желаний тайных.
И будешь ты, хранящая огонь
Сей бренной жизни вечным продолженьем.
В твоей любви поэзия найдёт
Пленительную радость вдохновенья.
2015г
Скажи, как звать тебя...
Скажи, как звать тебя? " Не знаю.''
Шепнула тихо ты в ответ.
Лукавые глаза, сияя,
Дарили неуёмный свет.
В лучах вечернего заката
Волна упругая волос,
Переливалась тяжким златом
В хрустальных каплях чистых росс.
На трепетных губах играла
Боязнь пришедших сладких грёз.
Душа волненье отражала
Ещё не выплаканных слёз.
Она, разбуженная страстью,
Рвалась из глубины веков
Познать невиданное счастье
От долгожданных нежных слов.
Сизифов труд
Сизиф оставил нам в наследство
Ноу-хау бесполезного труда.
Он, как и мы привычно с детства,
Вновь строит, а затем до тла.
О, Боги! Это не игра. За что наказана страна.
А если камень сам не скатится?
То вам помогут подтолкнуть.
А как же? Он в реестрах значится,
Системы – наш особый путь.
***
Миг счастья бытия, постигнув на пределе,
В объятиях твоих мир сладостно парит.
Весь растворяюсь я в твоём прекрасном теле
И аромат его мне голову кружит.
Как мог я жить, спокойствие храня,
Холодных дней, дань, отдавая скуке.
Как мог я жить, не чувствуя тебя,
И не целуя ласковые руки.
Любовных грёз единое начало.
Застыло время средь миров и звёзд.
Когда тебя всю нежно целовал я,
Восторженной любви, не сдерживая слёз.
Зачем я жил всем сердцем не любя,
Не зная горькой тяжести разлуки.
И песня волн степного ковыля
Не принесла мне сладостные муки.
Целуя нежно пальчики твои,
К теплу ладоней припадаю, каясь.
Хочу я жить в тревогах и любви,
К твоей душе душою прикасаясь.
***
Мой разум путешествует во времени,
Романтика веков – всего лишь пыль,
А мысли, что судьбою мне доверены,
Вдруг оживают, превращаясь в быль.
В ней варваров, кровавые потоки
Несутся – всё, сметая на пути.
И чистых рек, прозрачные истоки,
Жестокостью людей замутнены.
Всё в прошлом было: власть, борьба за славу
Потоки слёз детей и матерей.
И сыпали в бокал с вином отраву,
Чтоб неугодных устранить людей.
Костёр! Лишь представление с апломбом,
Дровец сырых охапка, медный грош.
Другое дело - атомная бомба
И зрителей костей не соберёшь.
Когорта римлян «черепахой» смело,
Ползёт, вселяя ужас на врага.
Танк современный мчится очумело,
С землёй мешая ваши потроха.
Подводной лодки атомная ярость
Всё разнесёт, вернётся в никуда,
Наверно, нам недолго ждать осталось,
И ляжет пыль на долгие века.
И снова по кровавому жнивью
Потоки крови, трупы обгоревших.
Давно бы надо прекратить резню
Людей от злобы дикой озверевших.
***
Веру постичь не смогли,
И растеряли века.
Точку возврата прошли
Мы на пути в некуда.
Сил не жалея своих,
Думали, как убивать.
И на могилах других
Рай всё пытались создать.
Сколько ещё будем врать,
«Веруя» клясться Христом.
Души свои предавать,
Землю, сжигая огнём.
Вновь на просторах дымит
Пепел войны и тревог.
Сердце за Землю болит,
Проклял отступников Бог.
