ДЕКАБРЬ. ГОД ДВЕ ТЫСЯЧИ ПЯТНАДЦАТЫЙ С РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА
***
Вкушай мои строки
За тайной вечерей
С душою своей….
Торжественно-строги
И рясы чернил
И стенанья страстей
На белых листах,
Породивших в себе
Лабиринты времён,
Где плоть, там и прах,
Возвращается эра
Кровавых знамён…
***
Багрянец на белых ланитах,
***
Вкушай мои строки
За тайной вечерей
С душою своей….
Торжественно-строги
И рясы чернил
И стенанья страстей
На белых листах,
Породивших в себе
Лабиринты времён,
Где плоть, там и прах,
Возвращается эра
Кровавых знамён…
***
Багрянец на белых ланитах,
Как грозди калины в снегу,
Всё в ней потаённо-сокрыто,
Всё в ней пуще глаз берегут
Архангелы, демоны, челядь
Вокруг да по обе руки,
Монахи вокруг колыбели
Её мелом чертят круги.
Дитя всех эпох и столетий,
Крещённое светом и тьмой,
Собой очернит иль осветит
Дороги ладони земной.
ИЮНЬ. ГОД ДВЕ ТЫСЯЧИ ПЯТНАДЦАТЫЙ С РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА
***
Моя коротка эпистолия…
В сумраке бархатных штор,
Рядом да сплошь — бутафория.
В каждом письме — минор.
Мой адресат — реалия,
Напрочь лишённый манер…
В строках танцует Талия,
Муза моих химер.
Я — эпицентр казусов,
Гений своих миров,
Верный хранитель хаоса,
Писем и вечеров….
***
Откровение или безмолвие?
Маску с друга сорвать нелегко,
И стоять, поражённый молнией
Не своих, не чужих грехов.
Торжество ли приходит с истиной?
Под эгидой немой Маат.
А познание — в спину выстрелом,
И под кожу — две сотни ватт…
***
Был инкубом и был архангелом,
Был владеющим и рабом,
Всё вокруг очерняя набело
Драгоценным своим пером.
Дым порхал над твоими свитками
Будто призрачный мотылёк,
То ли ласками, то ли пытками
Ты свой гений внутри зажёг.
Вдохновенно дыша столетьями
Твои строки замрут в веках,
В тонком кружеве добродетели
И в хмельной наготе греха…
***
Мои стены — тюрьма или дом?
Мои помыслы — зло или благо?
Словно древняя дивная сага
Бытие? Или жалкий фантом…
Кем ведома я? Или одна
Я бреду по натянутой нити,
И душа, словно гений в граните
На терзанье векам отдана…
Виолетта Бирюкова