ДЕКАБРЬ. ГОД ДВЕ ТЫСЯЧИ ПЯТНАДЦАТЫЙ С РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА
Inside...
Хочешь падать, взлетай насквозь
Виражей монотонных кружев.
А прощенья теперь не нужно…
Только рядом, как будто врозь.
И опять босиком по лужам –
Так уж вышло, и так сбылось.
Ядовита печаль в глазах...
Уходи – не окликнет время,
Сделав выбор, забытый всеми.
Там, где боль не познает страх,
Апологии ждать, зверея,
Либо правду искать впотьмах.
А тебе ли винить меня?
Тишина разрывает криком...
В небе черном застыли блики,
От ушедшего в дождь огня.
Я б звала – далеко ли, близко –
Вопреки прожитого дня.
Очень жаль, да болит всерьез,
Равнодушие было б кстати.
Оправданья, увы, не катят,
Небеса не услышат слез...
Как просила тебя я «хватит»,
А в ответ лишь мерцанье звезд.
Семь ночей без твоей души –
Семь веков по пустыне смерти,
Алой кровью смеялись черти...
На любовь променявши жизнь,
До чего мы дошли, скажи –
Разлучить нас не сможет ветер,
А вдвоем – пустота во лжи.
Ворон
Мне завыть, только слезы высохли,
Мне б кричать, да уж нету сил.
Убиваем друг друга мысленно,
Так о чем же теперь просить?
Но любовь выпивает досуха
Синий шорох чернил немых.
Мне бы жить, если хватит воздуха,
Пав в объятья твоей тюрьмы.
Льется ночь по бумаге прозою,
И ветра напевают боль.
Небеса не ответят звездами,
Что свою доиграли роль.
Мне бы сердце предать забвению,
Мне б отчаяньем пасть на дно.
Только ты. Ты - моё спасение,
Что с печалью навек заодно.
Вновь Луна промолчит укорами,
Лишь бессонница - мой палач...
Вместо Ангела стала Вороном.
Хочешь - смейся, а хочешь - плачь.
ИЮНЬ. ГОД ДВЕ ТЫСЯЧИ ПЯТНАДЦАТЫЙ С РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА
Любовь через Вечность
Любовь через Вечность
Моя любовь, заполнив грусть,
Толкает смерть на преступленье,
Но обещаю, что вернусь
К тебе из ада на мгновенье.
Прохладным ласковым дождем,
Сияньем звезд и светом лунным,
Проникну я в твой тихий дом,
Скажу: люблю тебя безумно.
Последним солнечным лучом,
Что дарит счастье пред закатом,
И даже смерть нам нипочем,
Мы нашей встрече будем рады.
Развеет нежность пустоту —
Касанье рук и душ сплетенье.
Клянусь тебе, что украду
Тебя из рая на мгновенье.
Шаг к отчужденью
Сердце мое неизбежно затянуто тучей,
Плачет кровавым дождем пустота тишины.
Мне без тебя оставаться, наверное, лучше,
Даже пускай наши души друг другу важны.
Встреч я не стану искать на мосту расставанья,
Ты ж обещай недоступность своих номеров.
Незачем больше надежду искать в ожиданьи,
Даже пускай хоть частичку ее поборов.
Хватит, прошу, боль мою навещать в сновиденьях,
Крик разрывает бессилие лжи поутру.
Нам ведь пора сделать выдохом шаг к отчужденью,
Даже пускай мы погаснем свечей на ветру.
Письмо Кассандры
Вы помните. Конечно же, Вы помните,
Как падал дождь с испуганных ресниц,
Тонула я в безмолвно горьком омуте
Своей любви. И, с сожженных страниц
Дотла, мои стихи во мрак взлетали
Туда, где смерть, уставши от потерь,
Бросала в ночь свои горизонтали —
С ладоней судеб. Где же Вы теперь,
Моя печаль, души последний выдох?
Из сердца вон утраченный покой….
Вы — снов моих, о зеркало разбитых,
Сюжет кино. И в неге колдовской
Мне не найти, того что было с нами,
Того, что нет — не будет. Мы — нигде.
Назвали ложь своими именами —
Никчемной правды ищем в суете.
Зачем? Зачем меня Вы не любили,
Прижавши взгляд ко мне, осиротело.
Мы утонули в призрачном бессильи…
Как — будто вещь, Вы ЕЙ отдали тело.
Любимый мой, простите мне надежду,
Ведь я ждала, наверное, лет двести,
Ища во снах все то, что было между,
Оставив страх, что мы не будем вместе.
Любимый мой, до боли ненавистный,
Моя беда всемирного масштаба,
Без сожаленья бы за Вас полжизни,
Да что уж там, я ВСЮ отдать могла бы.
Горят стихи, измотаны от бреда,
Волной разлук, цветами олеандра…
Простите вздор умершего поэта.
С любовью к Вам,
Бельдягина Кассандра.
Там, где кончается боль…
К нашей любви не смогу отыскать я пароль,
Тихо упала к ногам безответная грусть.
Стих начинается там, где кончается боль,
Каждое слово в нем помнит тебя наизусть.
Сил не осталось держать свое сердце в руках,
Бред сумасшедшего рвется в нелепые сны.
Снова уходит земля из–под ног впопыхах
Тенью покоя, в объятья пустой тишины.
Значит ли это, что мысли зажавши в тиски,
Лгу безразличием к свету пленительных глаз,
Чтобы опять в полнолуние по–ведьмовски
Выдумать сказку, где вместе мы здесь и сейчас?
Выдумать счастье, чтоб сразу забыть на века,
(Или хотя бы запрятать в души закрома.)
Только в надежде, что прочь испарится тоска,
Буду справляться с своим наважденьем сама.
К нашей любви не смогу отыскать я пароль,
Бред обрывает безжалостно разума нить.
Стих начинается там, где кончается боль,
То есть находятся силы о ней говорить.
Без права на судьбу
Там, где ночь, над пропастью во лжи,
Где Луна в отчаянье повисла,
Я живу без тела, без души —
Оболочка не имеет смысла.
Небеса не слушают мольбу,
Там, где страх в забвенье переброшен.
Я живу без права на судьбу,
Что скорбя, не думает о прошлом.
Боль, пронзив весеннюю грозу,
Расставляет знаки препинанья.
Я живу без права на слезу,
Не ища во встречах расставанье.
Звезд огни раскинулись рекой,
Там, где смерть расставила ловушки.
Я живу без права на покой,
Что устал быть брошенной игрушкой.
Там, где сон уткнулся в миражи,
Обвенчав беду с зеленым змием.
Я живу без тела, без души:
Ничего уж смысла не имеет.
Верую
Сердце, зачем ты стучишь, заставляя дышать?
Кровью бросаешь по телу холодную дрожь?
Мне бы забыться… (Но как от себя убежать?)
Чтоб нелюбовь заменить на безликую ложь.
Ночь растворяет видением снов пустота,
Утро сжимает печаль, утопает в мечте.
Сердце, зачем нам с тобой на двоих высота,
На расстояньи дорог, за разлукой — нигде?
Сердце, зачем ты стучишь в ожиданьи чудес?
Время бежит, будто в пропасть горячий песок.
Верю лишь в то я, что где то за гранью Небес,
Слышит молитвы мои о несбывшемся Бог.
Kassandra
Моя душа запуталась в крови,
Моя душа забыта тенью судеб.
И без него, и без его любви
Я знаю все, чего уже не будет.
Моя печаль осколками надежд
Пронзила боль холодного созвездья.
В петле времен образовалась брешь,
И не осталось силы на возмездье.
Моя душа закрыта на замок,
Моя душа — израненная птица.
И без него две тысячи дорог,
Но лишь одна окутала ресницы.
Моя тоска, теряясь в зеркалах,
Рождает смерть без права на ошибку.
Погас огонь в испуганных глазах,
И дарит жизнь прощальную улыбку.
Моя душа запуталась в крови,
Моя душа забыта на страницах.
И без него, и без его любви
Я знаю все, но лучше бы забыться.
45-я весна
Тебя я знал, как свет в конце тоннеля,
Зеленый взгляд и локон золотой.
Пусть не с картин Рембрандта с Рафаэлем,
Пленила всех безумной красотой.
Ты взаперти свою держала душу,
Закрыв от всех Берлинскою стеной,
Взлетала в небо, шлепая по лужам,
И ты не знала радости иной.
Коснулся бред холодною ладошкой
Твоих ресниц. На этом вираже
Была ты сном убита «понарошку»,
Когда в постель ложилась в неглиже.
А мир сдыхал под прессом листопада,
Врываясь в мозг, простреленный слезой.
И ветер выл ночами серенады,
И умирал под винною лозой.
Ты чтоб не слышать трепетных признаний,
Укутав сердце, как просил минздрав,
Любовь прочла без знаков препинаний,
Ушла со сцены, роль не доиграв.
Кто рядом был, навеки отпустили,
И выпив боль отчаянья до дна,
Дождем осенним в окна, обессилив,
Стучалась сорок пятая весна.
Беспощадная осень
Опадает листва непрочитанных писем
И сгорает в костре из несказанных слов...
Мы с тобой друг от друга уже не зависим —
Беспощадная осень, как стрелки часов.
Пожелтевшей листвой мы с ветвей опадаем,
Далеко друг от друга — зови не зови.
Словно капли дождя на стекле умираем —
Беспощадная осень забытой любви.
Ты забудешь меня — обнаженные ветви,
Мне ж тебя не забыть — холод, слезы дождя.
В непрочитанных письмах увижу ответы —
Беспощадная осень украла тебя.
Александра Бельдягина (Кассандра Ворон)